Виталий Бронштейн

Общественный деятель и педагог, заслуженный работник образования Украины.

Мудрый херсонец о том, как нас приватизировали

Мудрый херсонец о том, как нас приватизировали
Когда заходит речь о приватизации, я замечал это неоднократно, – все понимают, что их обокрали, но как удалось это свершитьсредь бела дня без утайки, для многих и сейчас покрыто мраком...

А я, рискуя навлечь на себя недовольство читателя, скажу наболевшее: никто нас не обокрал! И вот почему.

Понятие «приватизация» – от слова приват (частное, собственное), хорошо известно в цивилизованных странах, где любой общественный продукт, недра природы, все, что на земле и под землей, обязательно имеет хозяина. В одних случаях – это государство, в других – объединения людей, в-третьих – частные лица.

После революции 1917 года большая часть видов частной собственности была национализирована. И стало все вокруг – народное, все вокруг – мое... Правда, когда голодающий крестьянин брал с поля десяток-другой колосков, чтоб не умереть с голода, он делал страшное открытие: раз поле – народное, значит, он обокрал свой народ и сидеть ему теперь в тюрьме долгие годы.

Поначалу национализированное народное хозяйство, в условиях плановой экономики и жесткой – со времен красного террора – дисциплины, давало неплохой рост. Но со временем выяснилось, что когда все принадлежит всем, то на деле оно не принадлежит никому, то есть не имеет одного настоящего хозяина, который пекся бы о нем, как о собственном.

Оказывается, немало отраслей народного хозяйства, которые наиболее эффективно управляются конкретным владельцем или частным собственником.

Маленький пример. Много лет назад, еще в советские времена, я был в служебной командировке во Львове. И как-то голодный, влекомый вкусными запахами, зашел в кафе в центре города. Цены немножко кусались, но когда пахнет жареным...

Сделал заказ, немолодая официантка неловко молчит, переминаясь с ноги на ногу.

– Что-то не так? – спрашиваю. И узнаю, что в кафе нет хлеба. То есть, если меня устраивает одно мясное – тут же подадут.

- Как же это вы, - удивляюсь, - разве можно так работать, это же неуважение к себе?..

И получаю емкий ответ: - Пан може буты впевненым: якщо я була б господынею, вин бы мав хлиба, скилькы йому завгодно!

Конечно, я ушел, но тот случай запомнил: - «Якщо я була б господынею!»

Купил в гастрономе хлеба, колбасы и молока бутылку, да пошел себе несолоно хлебавши в гостиницу.

Слово приватизация известно везде. В Англии приватизировали шахтно-рудную промышленность, во Франции – сталелитейное производство, в Америке – ряд железных дорог. Частная собственность на землю – вообще, в большинстве развитых стран. При этом приватизация, или разгосударствление, везде дает прекрасные результаты. Везде, кроме нас!

- В чем тут дело, - спросите вы, - разве мы чем-то хуже? Ростом не вышли? Цветом глаз? Волос? Или мы их глупее - тогда это большая беда...

Не переживайте, друзья: мы их ничем не хуже. И беда наша в другом. В том, что наши удачливые сограждане, неплохо нажившиеся на приватизации народного добра, как раз умнее своих коллег, занимающихся этим в других странах.

Ибо там, заграницей, подлежат приватизации исключительно те отрасли хозяйства, которые малоэффективны в государственном управлении и владении. Невыгодные. Нерентабельные. Убыточные – все то, что тяжким грузом тянет государство вниз.

И делается это предельно открыто, гласно и чисто. Хотя иногда тоже с нарушениями. Но о них, как правило, общество быстро узнает и – горе преступившим!

Другое дело у нас. Если бы в Книгу рекордов Гиннеса вошли наши приватизационные чудеса, мы бы навеки заняли первое место. Потому что здесь этот процесс, поначалу и в основном, затронул самые преуспевающие отрасли народного хозяйства. Те, что формируют государственный бюджет.

Это ж надо: разгосударствить ликеро-водочную промышленность, которая, вкупе с табачной, практически, обеспечивала заработной платой работников народного образования, здравоохранения, культуры, силовых структур. И при этом жаловаться, что в бюджете денег – шаром покати...

Аппетит приходит во время еды – и на следующем этапе уже разрушили систему государственного планового снабжения. То есть держава самоустранилась от закупочно-распределительных функций и - наступила эра частной торговли энергоресурсами. Бензин, нефть, газ, электричество, - пошли через частные компании, фирмы, а то и просто общественные организации.

Как это поначалу делалось? Предельно просто. Состав с нефтепродуктами тихо плетется из Сургута. За время следования на солнечную Украину нефть-сырец четырежды перепродается: через Южно-Уральскую, Вологодскую, Питерскую торгово-сырьевые биржи, пока не попадет, наконец, на Лисичанскую нефтепереработку. И каждая биржа имеет свой навар.

И даже последний из этой спекулятивной цепочки, наш местный торговец, имеет с нищих сельхозкооперативов свои 20%. А мы жалуемся на дороговизну продуктов питания. Зато посмотрите – какие вокруг стоят красавицы-автозаправки! Какие там заправляются крутые иномарки! Вот что это такое - торговля энергоносителями!

А теперь вернемся к фразе «никто нас не обокрал», что была в первом абзаце этой статьи. Как же так – никто не обокрал, а стали нищими!

Всё верно. Обокрали не нас, а мы сами дали себя обокрасть – своей бездумностью, безразличием, нашим исконным: «моя хата с краю». Забыв, что хата, «которая с краю», при пожаре занимается первой и сгорает дотла.

Виталий БРОНШТЕЙН

© 2008 - 2024 Інформаційне агентство "Херсонці". Всі права захищені.
Використання матеріалів ІА "Херсонці" може здійснюватись лише при наявності "активного гіперпосилання" на "Херсонці", а також на сам матеріал.
Редакція може не поділяти думку авторів і не несе відповідальність за достовірність інформації.
email: khersonci08@gmail.com, контактиархівТеатр Куліша - Херсон