За несколько минут до начала заседания зал был забит людьми и журналистами. Однако из участников процесса присутствовали лишь прокурор и следователь. Зрители принялись обсуждать, не планирует ли подозреваемый уклонятся от суда. «Он уже давно сбежал», - послышался чей-то голос.
Однако ровно за 2 минуты до назначенного времени в зал заседаний вошел сам подозреваемый в сопровождении сразу пятерых адвокатов. Среди зрителей кто-то снова прокомментировал «тянуть будут, сейчас увидите».
Заседание началось с представления присутствующих. Судья поинтересовался у новых адвокатов, нет ли у них ходатайств либо отводов. Удивительно, но вновь прибывшие не стали затягивать процесс.
Один из адвокатов сообщил, что отводов заявлено не будет, что адвокаты успели подготовится к процессу и попросил приобщить к материалам дела ряд документов. Прокуратура со своей стороны тоже дополнила дело какими-то материалами, после чего суд быстро перешел к рассмотрению дела по сути.
Позиция обвинения
Прокурор принялся рассказывать суду о том, в чем же состоит суть обвинения. Как оказалось, подозревается Кальченко сразу по двум эпизодам. В августе 2019 года в Чаплынском районном суде состоялось рассмотрение двух гражданских дел по иску прокуратуры.
В перерыве между заседаниями к судье подошел Дмитрий Кальченко и принялся в грубой форме требовать ускорить рассмотрение дела и вынести по нему решение. При этому согласно показаниям судьи утверждал, что в случае затягивания рассмотрения судью ждут «глобальные перемены». В октябре приблизительно в 2 часа ночи судьи проснулись от стука в окно.
Как оказалось, это пытался разбудить их сосед, который увидел, что у дома судей горит крыша. Была вызвана пожарная команда, которая локализовала огонь. При осмотре были обнаружены осколки стекла, а сосед заявил, что слышал, как от дома судей отъезжал автомобиль с «тихим звуком двигателя, скорее всего – иномарка».
Судья сообщила, что конфликтов у неё в последнее время не было. Единственный был с мужчиной, который угрожал ей в коридоре суда.
Следствие быстро установило личность мужчины и уже через 2 дня предъявило ему подозрение. Умышленное уничтожение имущества судьи карается лишением свободы сроком от 5 до 15 лет.
Обвинение сообщило, что находясь на воле, Дмитрий Кальченко может сбежать, а также повлиять на свидетелей, уничтожить улики, продолжить преступную деятельность. На этом основании прокурор просил взять Кальченко под стражу на 60 суток без права внесения залога.
Защита
После выступления прокурора слово взял сам Кальченко: «Я этого не делал, готов являться к следователю по первому требованию, никуда бежать не собираюсь. Я не виновен и боятся мне нечего». После подозреваемого слово дали адвокатам.
Сначала защита взялась за первый эпизод – конфликт в коридоре, который обвинение назвало «угрозой судье». Как оказалось, воспоминания об этом конфликте у свидетелей очень отличаются. Более того, сама судья несколько раз меняла позицию. Так, сразу после инцидента судья обратилась в Высший совет правосудия, где указала, что агрессивный мужчина мешал ей пройти, кричал и заявлял, что она взяла взятку.
Лишь в сентябре судья обращается в полицию, где сообщает, что мужчина ей угрожал.
И только в октябре появляются подробности – якобы Кальченко «угрожал, что судья не доедет до дома». Другие же свидетели, а их оказалось более десятка, давали совершено другие показания.
Кто-то помнил, что Кальченко грозился жалобами в квалиф.комиссию, кто-то помнил, что Кальченко кричал про люстрацию. Были и такие, кто подтвердил версию судьи – Кальченко грозился судье «глобальными переменами».
Адвокат подчеркнул – он не считает, что Кальченко поступал правильно. Кричать на представителя закона, даже если ты сильно не согласен с его деятельностью нельзя. Более того, подобными криками делу помочь нельзя, ведь судья не имеет права общаться по поводу дела с «первым встречным». И вот появился интересный момент – как оказалось, Кальченко никакого отношения к спорному делу не имел.
Два года назад прокуратура обратилась с иском против двух фермеров с требованием возврата ряда земельных участков территориальной громаде одного из сел. Согласно позиции прокуратуры эти фермеры захватили коммунальную землю и совершенно бесплатно обрабатывают её, чем лишают бюджет сотен тысяч гривен.
Дело слушается уже два года, потому на заседания и стали приходить представители громады, в тому числе и Кальченко. Как поясняли свидетели, Кальченко просил судью не затягивать рассмотрение дела и отстаивал позицию прокуратуры.
«Что же это получается», - спрашивал адвокат, - «по мнению обвинения Кальченко поджог дом судьи в интересах прокуратуры? Так расстроился затягиванием дела, от решения которого ему лично никакой пользы, что решил поджечь дом – причем ровно накануне заседания?»
Далее защита обратила внимание на доказательства поджога. И тут начались странности. Во-первых, ни одного доказательства причастности Кальченко предоставлено не было. Единственное, на что ссылалось обвинение – это факт конфликта двухмесячной давности. При этом, следствие не обратило внимание, что мужу потерпевшей, тоже судье, приходили сообщения с угрозами, причем не от Кальченко. Причем приходили уже после поджога – что опровергает версию о том, что причиной поджога являлось затягивание дела по иску прокурора.
Во-вторых, сам дом, как оказалось, в декларациях судей отсутствует. В реестре прав собственности он также не значился. Единственный доступный документ – старый технический паспорт, в котором хозяйкой был указан уже умерший человек. Хотя это и формальность но, похоже, существенная.
Если дом, в котором произошло возгорание судьям не принадлежит, то как можно обвинять кого то в уничтожении их имущества.
Ну и самое главное – следствие не собрало никаких сведений о том, что это вообще был поджог, а не возгорание по бытовым причинам. Ни одного официального документа, в котором бы шла речь о причинах возгорания, обвинением предоставлено не было.
Защита утверждала, что прокуратура, по сути, играет на чувствах судей – человек накричал на одного из них, значит теперь ему следует посидеть за решеткой, даже если он не виновен.
Доказательная база
После выступлений сторон, судья начал оглашать материалы дела. Их оказалось очень мало – пояснения свидетелей конфликта в коридоре, о которых мы уже писали ранее, акт осмотра места пожара, протокол допроса потерпевшей, в котором она указала на свой конфликт с Кальченко и... всё.
В заключение прокуратура подчеркнула, что расследование находится на начальной стадии и требовать от обвинения предоставить «железные» улики нельзя. Судья согласился с этим – на этом этапе достаточно «обоснованного подозрения».
В свою очередь защита утверждала, что «обоснованного подозрения» на этой стадии действительно достаточно. Однако в данном случае его просто нет. Против Кальченко столько же улик, сколько и против любого человека, сидящего в зале – ровно ноль. Более того, посадив сейчас этого человека следствие просто ставит расследование в тупик.
Практика следствия в Украине идет таким образом, что если кого-то уже посадили за решетку – следствие будет стараться любой ценой подтвердить обоснованность такого шага – ведь иначе кому-то придется отвечать за некачественное расследование. А если Кальченко останется на свободе – то есть шанс, что будут искать настоящего преступника.
Во-вторых, добавил адвокат, Кальченку предъявили подозрение более недели назад. И за это время он мог убежать сколько угодно раз. Но не убежал, а добровольно прибыл в суд.
Вердикт
Судья удалился в совещательную комнату. Думал он там более двух часов, а по возвращению огласил решение. Судья посчитал, что подозрение в угрозах судье обоснованное – на данной стадии расследования есть разные, противоречивые показания свидетелей.
Следовательно – есть основания считать, что Кальченко мог угрожать, а мог и не угрожать служительнице Фемиды. Это должно установить следствие. По эпизоду о поджоге – подозрение полностью не обоснованное, так как следствие не предоставило никаких доказательств.
В связи с этим суд избрал в отношении Кальченко залог в размере 40150 гривен, запретил ему общаться со свидетелями по делу, а также выезжать за пределы города Херсон. Кроме того, подозреваемому одели электронный браслет слежения.
Что интересно – решением суда остались недовольны и прокурор и адвокаты. Так прокуратура посчитала, что мера избрана излишне мягкой. Адвокаты же заявили, что за крик на судью в коридоре наказание, возможно, и положено – но максимально имело место мелкое хулиганство, административное правонарушение, карающееся штрафом или 15 сутками ареста.
Заставлять человека неопределенное время носить браслет слежения, не выезжать за пределы города – это достаточно жестко, учитывая максимально возможный итог.
Похоже, что скоро мы будем видеть продолжение этого дела – в апелляционном суде.
