Корр. - Артем Александрович, вы педагог, а не врач – откуда такой интерес к повышенной смертности от онкологических заболеваний?
А.А: - Пятнадцать лет назад от этой болезни ушел самый близкий мне человек, потерю которого я ощущаю каждый день... Сегодня, входя в депутатскую комиссию по делам здравоохранения, я вижу то, о чем большинство херсонцев может только догадываться: ситуация с онкобольными уже достигла критического предела...
Корр. – Поясните, пожалуйста!
А.А. - Не хочу забивать материал цифрами, но без них не обойтись. Возьмем первую и самую страшную: наша область на втором месте в стране по смертности от рака. Здесь ежедневно выявляется 12 заболевших и пятеро умирает. Согласно статистике, которая, на мой взгляд, сильно преуменьшена.
Корр. – Ну, от рака умирают везде, и мы не исключение. Разве не так?
А.А. – Так-то оно так, но есть существенная разница: в той же Белоруссии, Чехии или Польше, не говоря уже про страны золотого сечения, смертность примерно в пять раз ниже. То есть умирает один из наших пяти. А четверо живут и здравствуют.
Это напоминает страшную русскую рулетку. Когда в барабане нагана оставлялся один патрон и безумный смельчак испытывал судьбу! Нынешняя рулетка опаснее: по сути, вынимается только один патрон, а все другие остаются. Вот что такое заболеть сегодня этим грозным заболеванием...
Корр. – Не хочется верить, что все так страшно. У нас же есть онкодиспансер; вон, в 2017 приезжал премьер, обещал создать здесь через год Региональный центр профилактики и лечения онкозаболеваний для Юга Украины, грозился выделить для этого триста с лишним миллионов...
А.А. – И где этот Региональный центр и его миллионы? А между тем, у нас действительно есть свой онкодиспансер, обученный персонал, опытные врачи, отсутствует лишь такая «мелочь», как линейный ускоритель для лучевой терапии, необходимый для большинства больных и единственно способный кардинально повысить эффективность их лечения.
Кстати, отмечу деталь, показывающую, в какую пропасть мы угодили: в любом европейском медицинском центре, с населением порядка 100000, такие ускорители – стандартное оборудование; у нас же их нет не только в Херсоне, но и в Николаеве и Одессе, с ее медуниверситетом.
Общаясь с главврачом Херсонского областного онкологического диспансера Ириной Владимировной Сокур, подвижницей здравоохранения, человеком неравнодушным и целеустремленным, я ознакомился с десятками ее писем, адресованных руководству районного, городского и областного уровня.
Понимая, что в условиях децентрализации ждать помощи от государства бессмысленно, она просит, умоляет, требует приобрести радиологическое оборудование народным способом, в складчину. Впечатление – что это обращение к глухим, слепым или малоразвитым.
Правда, областной совет пытается мобилизовать какие-то средства, а его председатель В. Мангер делает всё, чтобы остановить рак, но возможности области существенно ограничены. А вот город, с циркулирующими налево и направо денежными потоками, к теме раковой экспансии равнодушен.
Находятся деньги на все: на фонтаны по 5 миллионов гривен (как на бульваре «Мирном»); клумбы по полтора миллиона; дорогущий скейт-парк. Десятки миллионов списываются на уборку улиц, где до сих пор валяются прошлогодние листья и мусор.
Огромные деньги идут на всякие программы, где затраты невозможно проверить, как списание тысяч тонн песка с солью на борьбу с гололедом – особенно в этом малоснежном году(!). Почти каждую сессию делятся дополнительные десятки миллионов, у депутатов-добытчиков уже дрожат руки от обильного улова. Не будь систематического грабежа средств громады, у нас бы уже давно был не один, а несколько линейных ускорителей...
Корр. – Ваше мнение о последних инициативах городского головы: например, объявление конкурса на многокилограммовый торт и прочие, такие же "нужные" вещи?
А.А. – Знаете, это даже не смешно. Моя бабушка говорила: - Сытый голодного не разумеет! Вспомните, с чего начинал свое мэрство Мыколаенко: поездки в маршрутках, дешевенькие костюмчики, обувь, старое пальтишко... Это был человек более – менее из народа.
А посмотрите сейчас: другая, богатая жизнь; полеты в Китай, Тунис... И сам, и его дети на много лет вперед обеспечены, внуки тоже. Когда у людей всё есть, у них появляется желание себя развлекать. В меру своего интеллекта, конечно.
Корр. - Как вы объясняете, что городские медучреждения все-таки получают какую-то материальную помощь, но только не онкодиспансер?
А.А. – Формально тут не подкопаешься. Не все херсонцы знают, что онкобольной имеет право на единовременное пособие в размере 10000 грн, которых мало на что хватает. Тем более, их еще надо выпросить... Хотя, когда недавно эта беда пришла к дитяте одного депутата, щедрые коллеги немедленно выделили сто тысяч на лечение. Как говорится, «свій, до свого, по своє».
В свое время я был свидетелем гадкой сцены, когда почетный гражданин Херсона, главврач Тропинки пан Ремыга, по жизни умеющий оказываться в нужное время в нужном месте, отказывал на заседании комиссии в материальной помощи старику, стыдливо мявшему в руках старенькую шапку. Эту картину я не забуду.
Шикарно одетый, аристократично вальяжный пан доктор раз за разом повторял: - Как вы не понимаете, что денег у нас нет! Хотя смысл его пребывания в депутатах – находить для несчастных деньги, а не уметь им отказывать.
Впрочем, настоящая причина отсутствия линейных ускорителей еще неприглядней. Ни для кого не секрет, что депутаты привыкли «трогать» деньги руками. Выделяя что-то своим, легко организовать распил, что с Ириной Сокур невозможно по определению.
К тому же распределители городских средств знают, что если беда коснется лично их, лечиться они будут не в Херсоне, а там, где есть линейные ускорители. Медицина Израиля, Германии и других стран охотно привечает наших скоробогачей, которым плевать на своих незадачливых сограждан.
Таким образом, заложником их подлости или глупости становятся тысячи горожан. Пройдитесь по весенним улицам. Зайдите на городские рынки. Неумолимая статистика такова, что каждая десятая, из попавшихся вам на глаза женщин, уже знает, или ей только предстоит узнать, о раке груди. Каждый восьмой или седьмой мужчина спешит к своему страшному диагнозу, который разделит его жизнь на «до» и «после».
Если так случится, а денег у людей нет, это означает мучительный конец. Ужас для них и их близких. Кто-то пойдет к бабушкам-травницам, кто-то – к чудесным целителям, угасая с каждым днем. И всё из-за ненасытной местной верхушки!
Корр. – Что делать, чтобы изменить ситуацию, есть ли какой-нибудь выход?
А.А. - Выход один: не ждать, пока прогремит твой колокол! Будить людскую спячку. Депутаты должны знать, что, с их репутацией, любой херсонец может подойти и плюнуть в харю! Да, это хулиганство, но не зеленка или кислота. Опасно не для здоровья, а губительно для совести. Пусть привыкают!
Конечно, плевком мародера не исправишь. Но здоровое общество должно уметь бороться с вызовами. Во всех странах при чрезвычайных ситуациях создаются специальные комиссии, берущие на себя правление в регионе, руководствуясь одной лишь целесообразностью и отменяя любые действующие нормативы.
В наших условиях – это определение приоритетности затрат! Временно отменить все второстепенное. Для госучреждений – только зарплата сотрудников. Никаких косметических ремонтов, фонтанов и скейт-парков. Все средства на медицину! Даже затраты на образование пусть будут вторичны – это говорю вам я, учитель!
Цена вопроса – четыре человеческих жизни в сутки! Или фонтаны с клумбами?! Сравните с потерями на Востоке – не здесь ли идет настоящая война?! Та война, которую мы в силах остановить! Если нас еще не полностью покинули здравый смысл и совесть.
Корр. – Спасибо за интервью. Хочется верить, что вы будете услышаны...
Фото visti.ks.ua.
