Пообщаться со светилом медицины успел, и как пациент, и как журналист Виктор Залевский:
- Скажите, Борис Михайлович, вы сегодня в Херсоне не только консультируете, но и, не смотря на полный холл людей, еще и делаете какую-то сложную операцию?
А, это - тяжелый пациент, возрастная женщина, три артерии, две закрыты, третья на грани закрытия. Она даже не может ходить, потому что сразу одышка, боли в сердце, она на грани инфаркта. А остальных – да, консультируем, будем приглашать к себе в Киев на операцию. Есть сложные пороки, которые здесь просто не прооперируют.
- Я надеюсь, мы еще пообщаемся по результатам этой операции. А сейчас, скажите, как вы оцениваете реформы в медицине? И что нужно сделать, чтобы медики не выезжали из страны?
Хороших? Хороших не было. Но дело даже не в реформе. Дело в отношении. Мы готовы потерпеть и сложности, и небольшие зарплаты. Тем более, нам помогают наши больные. Но это неуважение, презрение, когда тебя априори объявляют коррупционером, неучем, при чем, на всю страну, и никто ответственности за это не несет... Такого давно не было уже.
То, что врачи берут подарки от пациентов, это не секрет. Тут важно очень понимать, что одно дело – это вымогать, требовать и ставить условия. А другое – принимать то, что дают в знак благодарности. Ты спас человека от смерти, сделал тяжелую операцию, и тебе принесли что-то в благодарность. Это разные вещи. Извините, но вы даже официанту, который вас хорошо обслуживает, оставляете чаевые, или таксисту. А тут - жизнь. И это не есть коррупция.
- Я был в больнице Амосова, там молодые врачи говорят: нас даже без знания языка забирают почти в любую страну. Это утрировано?
Я бы сказал, что не в любую. В Америку не возьмут, и в Австралию или Канаду как доктора они не поедут, там нужны экзамены. А некоторые востчно-европейские страны – да. Надо год потратить на переобучение, язык и экзамены, но в целом – это так. Вот, меня приглашают несколько стран сразу, где живут мои пациенты.
- А вы не уехали. При чем, что вас обвиняют и в коррупции, и Бог весть в чем еще.
Я считаю, что мы живем в стране, где закон должен хоть как-то превалировать. По поводу обвинений в коррупции: за последний год у нас было три проверки нашего института – очень серьезные. Первая проверка была аудиторская – бывшиеКРУшники. Три месяца они смотрели наши все наши закупки, тендеры, контракты и т.д Не было найдено ни одного финансового нарушения.
Следующей нас проверяла генеральная прокуратура. Все документы по новой. Потом нас проверяла счетная палата. И тоже никаких нарушений не выявили...
После моих выборов где научные сотрудники единогласно проголосовали за меня, началась так называемая спецпроверка. Нас проверяли СБУ, все налоговые и экономические службы, все службы по борьбе с экономической преступностью – что-то около одиннадцати организаций.
Отметились и Министерство юстиции, и Министерство науки и образования. Проверили даже все мои дипломы (прим.– в стране где без дипломов или со спорными дипломами работают чиновники высшего ранга, не имеющие историй успеха, это, как минимум, смешно). И снова никаких нарушений найдено не было.
- В чем же причина постоянной критики и такого, как вы говорите, презрительного отношения?
- Мое мнение – это искусственно созданная проблема. Манипуляции. Когда ты начинаешь объективно, аргументированно критиковать действия МОЗ, то в ответ тебе дают не контраргументы, а эмоциональные суждения: «Так, а что вы от него хотите, он же маму Аксенова лечил». И мне вменяют сепаратизм за то, что я ее оперировал. Идиотизм какой-то...
А ничего, что это было задолго до аннексии Крыма? И что маму, а не Аксенова. И... а если бы даже и самого Аксенова? Врач обязан быть выше этого всего. И я надеюсь, что когда наши ребята попадают туда, раненые – там тоже их оперируют. Потому что врачи даже вл время отечественной и второй мировой, когда попадали в плен немцы, то оперировали их, и спасали, даже перед расстрелами. Спасать, не взирая на лица – это священный долг врача.
- Согласен. А скажите, если бы вам довелось возглавлять МОЗ, то - какими бы были ваши первые шаги? Чтобы в ближайшем обозримом будущем, три, пять, семь лет, все почувствовали результат?
В первую очередь, нам нужна понятная, нормальная, рабочая экономическая модель медицины. Дело в том, что коррупцию, и вот это весь упадок, можно победить, нормальными экономическими отношениями между государством, пациентом и лечебным учреждением. Этот путь до нас прошли уже Эстония, Латвия, Литва, Польша, и, вы удивитесь, даже Молдова. И мы можем взять хорошую рабочую модель постсоветских стран, и, не наступая на те же грабли, пройти тот путь, который они прошли за эти 25 лет.
Нам говорят, что наша экономика не готова к страховой медицине? Это не совсем так. Опыт Грузии и Молдовы, а они не богаче нас, показывает, что это возможно. И Польша , в которую мы лампочки возили продавать 25 лет назад, где не было ничего, решилась на этот шаг. И посмотрите - какой рывок в медицине они сделали! У них настоящая европейская медицина, не хуже немецкой. То есть, это возможно.
Но нам почему-то навязывают самую неудачную из всех европейских, дорогую, расходную и неудобную модель – английскую. И забывают сказать: в Британии на медицину тратится 13% их, английского бюджета (напомню, их экономика в десятке самых развитых экономик мира). И тем не менее, сотни тысяч англичан едут оперироваться в индию – иными словами, эта модель себя не оправдывает и сильно отстает в плане профилактики. Зачем же это навязывать нам? Я считаю, нам нужно пойти по тому же пути, что страны Балтии, Грузия и Молдова.
- А следующий шаг?
Следующий – нам нужно разработать свои украинские стандарты. Каждая страна делает их, в зависимости от географии, демографии, от развития дородной инфраструктуры и уровня клиник интенсивной терапии, уровня подготовки врачей и т.д. Мы все это должны прописать и сформировать свои стандарты. Вместо этого нам министерство говорит: вот, мы даем вам приказ, согласно которого вы можете использовать английские, новозеландские, американские стандарты – пользуйтесь.
Ну, извините, я бываю в Америке раз в год и вижу их медицину. Как мы можем сегодня пользоваться их стандартами, если у нас: - система обучения и подготовки медперсонала и врачей не американская, - лекарства и препараты не американские. Клиники оснащены иначе, к тому же у них клиники скорой помощи – на каждом шагу, через каждые 15 км, а у нас даже в Киеве такого нет. Дальше: пожарная охрана, полиция, вертолеты – все это работает на медицину. У нас этой инфраструктуры нет. Так как же мы можем применить американские стандарты в лечении инфаркта? Это глупость.
То же самое с предлагаемыми финскими стандартами. Там, в виду растянутой территории, главное транспортное средство медицины – вертолет, и все под это подстроено. Мы тоже будем на вертолеты рассчитывать?
- Понятно. А какой следующий шаг?
Безусловно, система образования. Нам нужны нормальные университетские клиники, нормальные программы обучения. Что произошло за последние годы? Студентам, которые 3-4 года учились по нашей программ6, вдруг жали американские экзамены, в итоге объявили всех дураками, развернулись и ушли.
А что вы сделали для того, чтобы за эти же годы систему образования? Может быть, вы обновили программу? Или отправили преподавателей за рубеж обучаться? Может быть вы построили новые университетские клиники с современными базами, чтобы студенты, выходя, имели хоть какую-то практику?
- Иными словами, знающий молодой медик сегодня в Украине – это чудо?
Это его голый энтузиазм. Это энтузиасты, которые сами, дополнительно, к тем болонским по системе тестов, еще куда-то ходили, смотрели, делали, работали.
Ну и вернемся к тому, что надо сделать. Это конечно же формула расчета медицинских тарифов. За три года Министерство так и не удосужилось нам ее дать. Мы сегодня не имеем представления, сколько на самом деле стоит операция панкреатита, аппендицита, холецистита. Каждая клиника считает себе по собственной какой-то формуле. Кто-то учитывает в ней тарифы на воду, газ и свет, кто-то нет. Кто-то вкладывает 20% на развитие базы, а кто-то нет. То есть у нас нет единой формулы расчета каждой медицинской услуги.
А она существует в каждом государстве. Есть и, например, система DRG – diagnosticrelationgroups – это существенно облегчает работу страховых компаний. И вот когда мы это сделаем- получим формулу – мы сможем ввести страховую медицину.
- То есть, «гроші не можуть ходити за пацієнтом», если мы не знаем какие именно это деньги? Понятно.
Cпасибо за уделенное мне ваше свободное время, не буду вас больше отрывать от пациентов. Хочу пожелать вам удачи и поблагодарить за все то, что вы делали и делаете для наших ребят.
Записала Алена МАЛЯРЕНКО
Фото Виктор Залевский.
