Любовь Вечная живет и работает в Херсоне

В преддверии праздника 8 Марта, мы решили встретиться в Херсоне с женщиной необычной профессии. Согласитесь, не каждый из нас смог бы работать патологоанатомом.

Побеседовав с представительницей прекрасного пола, которая решила всецело посвятить себя этой работе, наш корреспондент убедился, что работа эта нисколько не мрачная и не страшная. Скорее, интересная. И женщине уж точно по плечу.

Любовь Вечная работает в Херсонском областном онкодиспансере, в отделении патологоанатомии уже 8 лет. Женщина признается, что ни разу за это время не пожалела о том, какую специализацию в медицине ей посчастливилось выбрать.

- Любовь Ивановна, как вышло так, что хрупкая женщина оказалась в патанатомии?

- Я училась в Симферополе. И когда стал вопрос о специализации, очень надеялась попасть в сферу акушерства и гинекологии. Но судьба распорядилась иначе – меня направили на патологоанатомию. Был выбор – работать врачом в Херсонском онкодиспансере, либо уезжать в сельскую местность семейным врачом. Я выбрала первое. Вся моя семья была в шоке, особенно отец. Так и оказалась здесь. Я считаю у нас отличный коллектив в отделении. Мы работаем в комплексе – и врачи, и лаборанты. Никогда не отказывает в помощи наш заведующий Александр Заднипряный. Мне кажется, от слаженной работы многое зависит, а мы здесь все можем заменить друг друга в случае чего, подставить плечо.

- В чем заключается Ваша работа?

- Когда людям говорят слово «патологоанатом», они всегда представляют себе человека в брезентовом фартуке, с нарукавниками по плечи, который стоит над разрезанным трупом и спокойно жует бутерброд. Нам такое слышать всегда обидно, ведь это совсем не так! 90% работы патологоанатома – это работа с микроскопом, с биопсийным материалом, который берется у живых людей. Моя задача – подтвердить диагноз врача-клинициста и рассказать об опухоли как можно больше: злокачественная она или нет, будет давать метастазы и куда они пойдут (кости, органы или лимфоузлы) и так далее. Есть огромный перечень вопросов, на которые может дать ответ исключительно врач-патологоанатом.

- То есть работа отнюдь не пугающая?

- Да что вы! Она интереснейшая! Я понимаю, что у большинства людей есть стереотипы, но нам тоже хотелось бы, чтобы нашу работу ценили и понимали. От лаборантов и врачей нашего отделения многое зависит. Я не имею права на ошибку, ведь человек ночами не спит, ждет, когда же ему скажут, есть у него заболевание, и какое оно. Фактически, мы первые узнаем, сколько времени еще есть у больного. Это тяжело, ведь в последнее время рак значительно помолодел, встречаются даже случаи в 20-летнем возрасте.

- А как у Вас с оборудованием?

- Мы работаем с современным оборудованием и материалами. Микроскопы, криостаты, микротомы, материалы для имунногистохимических исследований – все это у нас есть. С этим вопросом чаще сталкиваются наши лаборанты, ведь почти весь процесс исследований лежит на их плечах. Врач берет предметное стекло с образцом уже на последней стадии – он смотрит в микроскоп и выносит свой вердикт. Кстати, лаборантами у нас тоже работают женщины. Я знаю, как обстоят дела в других больницах города, и могу точно сказать – наше оборудование в некоторых случаях лучше, чем у других. Даже в американских сериалах, когда показывают гистологические или цитологические лаборатории, на столах у врачей стоит такое же оборудование, как и у нас. Это приятно.

- Наверняка, у Вас бывают и юморные случаи, ведь не зря говорят о «черном юморе патологоанатомов»?

- Да, не без этого. Мы здесь в принципе стараемся быть «на позитиве». Бывает, что к концу рабочего дня надышимся формалином – и смех без причины стоит в отделении. Юморными можно назвать почти все наши беседы. Ведь только у нас в каждодневных разговорах можно услышать «Ой, какая мускатная печень!» или «Смотри, глазурная селезенка!». Только наши патологи могут сказать, глядя в микроскоп, «Какой красивый рак!».

Мы воспринимаем это нормально, ведь действительно много клеток под микроскопом выглядят красиво. Даже банальная родинка под микроскопом выглядит потрясающе. Да и фамилия мне приносит зачастую много смешных сюрпризов. Некоторые пациенты приходят и думают, что врачи так шутят. Мол, «мне в результатах анализов написали в конце Вечная Любовь, кто тут у вас так издевается над людьми?». Приходится объяснять, что это действительно мои имя и фамилия, так уж сложилось.

- Как воспринимает Вашу профессию семья?

- У меня любящий и понимающий муж, двое детей – 5 и 7 лет. Они всегда и во всем меня поддерживают. Старшая дочь несколько раз бывала здесь в отделении, и потом с восторгом рассказывала об этом. Говорит, что у меня на работе «классно и не скучно». Я горжусь тем, что в семье меня понимают и любят, воспринимают как личность.

- Есть ли у Вас какие-то приметы, связанные с работой?

- Примет нет, но есть, скажем, так, обязательные ритуалы. Каждый раз, перед тем, как я сажусь за микроскоп, я читаю молитву. Прошу Господа Бога помочь мне. Мне кажется что первая и главная заповедь врача: «Не навреди!» должна стать кредо для каждого медицинского работника.

- Спасибо за интересную беседу.

Спрашивала Елена ДОНЧА
Фото автора

© 2008 - 2024 Інформаційне агентство "Херсонці". Всі права захищені.
Використання матеріалів ІА "Херсонці" може здійснюватись лише при наявності "активного гіперпосилання" на "Херсонці", а також на сам матеріал.
Редакція може не поділяти думку авторів і не несе відповідальність за достовірність інформації.
email: khersonci08@gmail.com, контактиархівТеатр Куліша - Херсон