Он улыбается реже, чем раньше, а падающий снег за окном вызывает у него беспокойство.
Глядя на сугробы, он не клянет коммунальные службы, не сетует на гололед, а переживает за ребят, которых оставил в АТО.
«Там сейчас такой же снег, - задумчиво говорит он, - но только воздух намного холоднее...»
67 дней генерал-майор запаса отслужил в зоне антитеррористической операции в качестве простого рядового. Дежурство под проливным дождем и пронизывающим ветром, где будильником солдату служит мороз, пробирающий под утро до костей. Но Вячеслав Иванович говорит о тяготах и лишениях службы мимоходом, предпочитая рассказывать о чем-то более жизнеутверждающем.
«Иванович, ну ты даешь!»
- А Вы похудели.
Да это я уже немного отъелся (улыбается).
- Сегодня уже можно говорить о том, где Вы служили?
Я не распространялся на эту тему раньше по одной причине. После т.н. люстрации «опальному генералу» было запрещено служить Родине, и вход в ряды украинской армии мне был заказан. Формированием, руководитель которого согласился принять меня, стал спецбатальон «Николаев», служат в нем милиционеры. Меня приняли рядовым. И я очень был этому рад.
После двух ротаций я поехал к «отцу» этого батальона, а ныне начальнику Главного управления Национальной полиции в Николаевской области, полковнику Виталию Васильевичу Гончарову. Мы впервые увиделись. Я поблагодарил его за то, что он не побоялся несколько месяцев назад взять в свои ряды «кота в мешке». Также я благодарен полковнику Артуру Ивановичу Мерикову, начальнику УМВД Украины в Херсонской области, который фактически поручился за меня и помогал оформлять документы. Я очень старался не разочаровать людей, на свой страх и риск поддержавших меня.
- Почему именно батальон «Николаев»? Вы не пытались попасть в формирование «Херсон»?
Все документы для зачисления меня в батальон «Херсон» уже были собраны. Но 25 августа из Киева пришла директива: батальону «Херсон» в зону АТО не въезжать. Вероятно, связано это было с определенными сложностями со стороны Крыма. Поэтому я в срочном порядке стал пробиваться в батальон «Николаев».
- Вы можете, наконец, ответить на вопрос, зачем Вам все это нужно было? Почему для Вас было так важно попасть в АТО?
Всегда приходит время отвечать за свои слова. Обычно я не уставал повторять своим бывшим подчиненным и коллегам, мол, если вдруг что-то где-то начнется, то первыми на линии огня должны оказаться люди в погонах. Потому что это – наша профессия. И даже мое увольнение, и люстрация ничего глобально для меня не поменяли.
Я, как был, так и остался офицером. Я хочу продолжать открыто смотреть в лицо своим друзьям, коллегам, товарищам. Наверное, все это звучит как-то пафосно, но такова правда. Знаете, спасать весь мир – дело бесперспективное, начинать изменения всегда нужно с себя.
- Неужели не было хоть чуточку страшно?
Решение мной было уже принято, но, конечно, я продолжал думать, что меня ждет впереди. И вдруг летом я встречаю своего друга Максима Негрова, мы разговорились. Успешный человек бросил все, что у него было в Херсоне, и отправился в АТО по зову сердца. Честно скажу, меня «пробило». Не успел я попрощаться с Максимом, на встречу идет Садияр Мамедов. Думаю, рассказывать об этом человеке много нет необходимости. Он тоже пожал мне руку, рассказал о новостях из АТО, откуда вернулся недавно...
Знаете, и я подумал: а в праве ли я пожимать этим парням руку? В этот момент мое офицерское самоуважение трещало по швам. Поэтому у меня страха не было. Боялась моя жена.
- Как складывались отношения с другими бойцами?
Конечно, о том, что «к нам едет генерал» знали все ребята в батальоне. Как они потом признались, ожидали увидеть пузатого начальника, приехавшего «отсидеться» у них. Но я четко понимал свое место, и как себя следует вести рядовому, мне объяснять не надо. Поэтому я старался помалкивать, приказы выполнял четко, на дежурство заступал наравне со всеми – сутки через сутки.
Видимо, глядя на это, пацаны начали «открываться». Мне было приятно с ними общаться, несмотря на разницу в возрасте – я в батальоне был самый старший. Хотя, не обошлось один раз без воспитательного момента.
- Из рядового попер генерал?
Скорее, отец (улыбается). Я не ханжа, сам могу высказаться более чем не литературно. Но всегда понимаю, кому это говорю, зачем и какого эффекта хочу добиться своим спичем.
У нас в батальоне была единственная женщина, медик. Обычно присутствие дамы как-то остепеняет, но там все по-другому: и мужчины привыкли к ее присутствию, да и, собственно, не до этикета... Словом, парни окончательно потеряли нюх и, рассказывая что-то друг другу, приправляли все это такими трехэтажными матами, что даже мне не по себе порой становилось. Дождался, пока наша леди уйдет, высказал свое мнение насчет подобной лексики. И, будьте уверены, нисколько не лукавил.
Знаете, для меня всегда образ офицера был неразрывно связан с человеком особого склада. Помните, из истории и литературы – белые перчатки, осанка, выправка, умение танцевать и музицировать, безупречная речь... Вопросов нет, в мужском коллективе допускались вольности, но в присутствии женщины – никогда. Здесь дело даже ни столько в этикете, сколько в самоуважении, причем как со стороны дамы, так и мужчины. Тем более офицера. Словом, обсудили этот момент. Парни согласились, и мне показалось, что поняли.
Потом едем в автобусе, двое о чем-то заспорили. Вдруг снова посыпалась такая брань несусветная. Тут я уже не выдержал и как рявкну! Все разом притихли. Дальше ехали в полной тишине. На выходе один из бойцов глянул на меня и говорит: «Иванович, ну ты даешь!».
Генерал-блоггер, или Собачья жизнь
Будни рядового солдата Савченко все любознательные могли отслеживать на его странице в Фейсбуке. Именно там он ежедневно выкладывал короткие зарисовки из своей новой жизни. Как признается сам Вячеслав Иванович, его присутствие в интернет было вызвано необходимостью: очень многие друзья, находясь в разных городах, переживали за него, а, наблюдая за ежедневным обновлением его страницы, всем было спокойнее.
Свои заметки остроумный генерал иронично назвал «Хроники хунты». Эти короткие истории писались по соседству с войной, но в каждой из них всегда было столько мира:
«Дочери Виталия сегодня 6 лет. Он готовился, как мог, даже устроил так, чтобы дочь получила розочку и подарок.
Их якобы почтальон доставил прямо отсюда. Из их телефонного разговора с женой понимаю: малышка расстроилась, сказала, что без папы день рождения - не настоящий. Отказалась задувать свечи и сидит в обнимку с папиной куклой...
Оба трем глаза: проклятый дым от костра...»
«Хроники хунты», 30 ноября 2015 г.
За свой писательский талант и огромный интерес читателей, который они проявили к «Хроникам», Вячеслав Савченко удостоился небольшой награды, победив в конкурсе на лучшего блоггера (блоггер – автор интернет-журнала или страницы, интернет-дневника – прим.ав.). Как это комментировать Вячеслав Иванович не знает, лишь поблагодарил организаторов за проявленный к его заметкам интерес.
Для самого же генерала-блоггера одна из наиболее трогательных историй связана с собакой по кличке Муха. Она «несла службу» вместе с милиционерами, подбадривая их своим звонким лаем. У Мухи было двое щенков, которых солдаты систематически подкармливали. Однажды мужчины обратили внимание, что Муха вдруг начала вести себя странно: то одного, то второго щенка с периодичностью в два часа оттаскивала подальше от поста, и начинала трепать за шкирку. Люди решили прийти на помощь беспомощным, пытаясь отогнать от щенков их странную мать. Но Муха упорно продолжала делать задуманное, несмотря на пронзительный щенячий визг.
- Мы ничего не могли понять, - говорит Вячеслав Савченко. – Нам казалось, надо как-то спасать щенков, пока однажды я не заметил резких перемен в поведении подрастающих собак. Где-то недели через две они начали огрызаться, лаять и пытаться защитить себя. Более того, щенки прибегали к нам на пост, чтобы охранять территорию. И самое интересное, после этого материнские экзекуции закончились.
А еще через время щенки остались единственными «защитниками» солдат. По трагической случайности Муха попала под поезд. Мать погибла, а наука, которую она успела передать своим щенкам, осталась.
- Наблюдая всю эту историю, я в который раз подумал о том, что очень важно научить своих детей быть самостоятельными, - уверен Савченко. – И делать это нужно не потому, что ты боишься за них, а оттого, что любишь. Во время наводнения уже будет поздно подсовывать им доску, шлюпку, катер... лучшее, что ты мог для них сделать, это научить плавать.
Лучшая молитва – это поступки
О своих сослуживцах Савченко может рассказывать часами: о командире роты Диме – парне простом и справедливом; о Сашке, взявшем на себя кулинарный вопрос, и варившем для товарищей наваристые супы; о семьях, которые милиционеры оставили в мирной жизни...
- Почему Вы упрямо избегаете рассказов о себе?
Потому что особо нечего рассказывать. Я не герой, ничем не отличился. И как бы меня не пытались утешить мои хорошие друзья, но в моем отъезде в АТО нет ровным счетом ничего сверхъестественного. Этот поступок совсем не суперменский, а обычный, мужской. Поэтому мне вообще неловко, что мы сейчас об этом говорим.
- Ну, хорошо. Как сыновья отнеслись к Вашему решению присоединиться к спецбатальону?
Когда уезжал, я рассказал им, почему должен присоединиться к защитникам Украины. Они поняли, что иначе поступить нельзя. Кроме того, я уверен, что воспитывать детей нужно не проповедями и лекциями, а собственным примером. Это касается всего: спорта, взаимоотношений с людьми, выбора своего пути.
- К слову о спорте. Вы всегда держите себя в форме, тренируетесь. Как обходились без спортзала в батальоне?
Больной вопрос (смеется). Еще будучи в Херсоне, я пребывал в иллюзии, что смогу там как-то поддерживать форму, постараюсь «не выпадать» из режима... Сегодня мне даже смешно, что я мог так ошибаться. Целый день ты находишься в обмундировании, вес которого около 30 кг. Снимать форму нельзя, не положено.
Как я уже говорил, дежурство у нас было сутки через сутки. Даже о том, чтобы полноценно выспаться, речи быть вообще не может. Плюс погодные и бытовые условия. Словом, спорт ушел даже не на десятый план. Теперь стараюсь нагнать упущенное, привести себя в порядок, практически каждый день хожу в тренажерку.
- Но наверняка сослуживцы просили у Вас какие-то мастер-классы. Например, по рукопашному бою?
Нет, сослуживцы там просят только о возможности дать им поспать лишний час. Полноценно тренироваться все равно не получится, а как отжиматься каждый парень и без меня знает. Что же касается рукопашного боя, то были там мастера и покруче. Например, служил с нами паренек – чемпион Европы по боям без правил...
- Каким был Ваш первый день в АТО?
Было очень холодно. Пожалуй, это самое важное. Потом я заступил в ночь на дежурство и шел косой дождь, заливавший все под импровизированным навесом. И даже костер не спасал. Я постоянно ломал и подбрасывал в него дрова, чтобы согреть хотя бы руки. Можно привыкнуть к спартанским условиям, бытовым неудобствам и скудному гастрономическому выбору, но к холоду привыкнуть нельзя.
- А вообще-то нам по телевизору рассказывают, что солдаты всем обеспечены...
Знаете, чего бы я хотел? Внедрить обязательную программу: всех глав администраций, начиная с районных, по очереди отсылать на месяц в солдатские будни. Причем, без шуток, на общих основаниях. Сидя в кабинете, уровень твоих стараний наверняка кажется более завышенным.
А по итогу следовало бы еще и бойцов роты, в которой служил чиновник, анонимно опросить: годится ли? И если не удалось за месяц ни разу проявить своих положительных человеческих качеств, то с таким представителем власти нам явно не по пути...
- Вы ведь и Новый год там праздновали?
Да, и это было прекрасно: закончилось мое дежурство и в 23.15 я, счастливый, уже спал (смеется).
- Все, что происходило с Вами за 67 дней в АТО, наверняка ведь как-то Вас изменило. Что Вы узнали о себе нового?
Изначально, когда шел в батальон, я знал свою роль абсолютно точно: я ехал в АТО не копьем, а щитом. Мне не довелось делать ничего такого, что впоследствии, возможно, пошатнуло бы мою психику. И я низко склоняюсь перед ребятами, пережившими куда большие лишения.
Я читаю иногда рассуждения диванных патриотов о том кто прав, а кто виноват, и меня это злит. Если раньше от таких дармоедов я только отмахивался, то сегодня готов помочь им на своей шкуре испытать то, о чем они рассуждают в теории. И это было бы правильно. Потому что за свои слова надо отвечать. В конце концов, любовь, в том числе и к Родине, тоже нужно доказывать.
Столкнувшись с абсолютно другой жизнью, я лишь в которой раз убедился в правильности тех истин, которые мне привили мои учителя, например. Ни одного дня нельзя пропускать, всегда нужно стремиться стать лучше. У меня постоянно в голове пример генерала Обаля. Ложась спать, он анализировал уходящий день.
И если делал вывод, что ничего нового за 24 часа не узнал, то вставал, открывал словарь, находил незнакомое слово и заучивал его. Только при внутренней потребности сегодня стать лучше, чем ты был вчера, мы сможем что-то изменить глобально.
В ночь дежурства много времени для раздумий и переосмысления. И в один из таких периодов я пришел к мысли, что лучшая молитва – это поступки, которые мы совершаем. Какой смысл обещать, что станешь лучше, честнее, надежнее, если все это можно начать делать уже прямо с этой минуты.
Я полагаю, что поступки предпочтительнее слов для всех, - и для тех, кто на земле, и в небе...
Беседовала Галина ЛЯШЕВСКАЯ
