В статье я упрекал в чудовищном цинизме первого секретаря обкома партии Херсонщины. Ведь кто-то додумался построить пансион для стариков всего в пятистах метрах от еще действовавшего (на то время) Камышанского кладбища...
Сейчас там не хоронят. И сегодня называется это угрюмое заведение не домом для престарелых, а Херсонским областным психоневрологическим домом - интернатом.
Прошло 25 лет. Заголовок статьи я оставил прежний. И уже не тайком, а по приглашению директора Шутикова Бориса Ивановича проведал бедных стариков, брошенных на попечительство государства.
Что изменилось? Первое, и это видно из переименования коммунального объекта: государство не хочет, чтобы проблемы одиноких и брошенных стариков хоть как-то звучали даже в названии заведения. И финансирование свело к минимуму, который нельзя назвать прожиточным.
Второе: за это время на территории социального комплекса выросли высоченные деревья и теперь престарелые пациенты, проснувшиеся ранним утром, подходят к окну в своей палате, и видят фруктовый сад. Кладбище скрывает листва ветвей.... Могил и крестов не видно.
По словам директора Шутикова, сегодня государство выделяет 18 миллионов гривен в год. Львиная часть их уходит на зарплату персонала, отопление и другие коммунальные нужды. На питание остается пшик: 16 гривен 30 копеек в день.
"Всего на содержании у нас 400 инвалидов. Половина из них парализованные. На медикаменты остается и того меньше - 1 гривна в месяц. Даже зелёнку на эти деньги сегодня не купишь", - возмущается Борис Шутиков.
Чем их кормят и насколько хорошо? Оказывается, в этом вопросе все не так уж плохо. Четырехразовое питание. Борщ с мясом, котлеты, салат и молочное - все это есть в меню. Недостаток финансирования со стороны государства компенсируют сами же больные.
Как пояснил Борис Шутиков: "Государство (социальные службы) при поступлении к нам этих стариков отчисляет у каждого из направляемых 75% их же пенсии в областной бюджет. Потом эти деньги поступают в интернат на счет спецфонда. Так и выкручиваемся. Бывают трудности.
С постельным бельем, обувью для больных и лекарствами - с этим социальным аспектом трудно. Депутаты своими визитами нас не балуют. Зато ощущаем помощь общественников из развитых стран. Гуманитарная помощь приходит от них регулярно...", - говорит Борис Иванович.
Он провел меня в столовую, показал комнату отдыха, котельную. В комнате отдыха (обычный вестибюль) одна из женщин едва не заставила меня расплакаться. Она ухватила мою руку и нежно так, подставляя голову, прошептала: "Погладь меня!... Ну погладь..." Я робко прикоснулся к ее волосам, понимая, что она навсегда утратила эту возможность почувствовать ласку близкого человека.
На улице жара 37 градусов. Я шел по коридору и отчетливо слышал прелый запах. Специфический запах старости. Его ни с чем не спутаешь. Стало зябко. Холодно. Ужасно холодно. И не понять почему.
Наверное потому, что стариковский озноб непонятным образом проник в моё тело. Поблагодарив Шутикова за экскурсию, я выскочил на улицу. Солнце ослепило. Жара! И вот неожиданная встреча. Навстречу мне по ступенькам поднимался кандидат в депутаты Сергей РЫБАЧОК.
Он нес две огромные сумки. Мы поздоровались. Я хотел спросить его о цели визита, но тут из дверей вышел Шутиков и забрал гостя. Позже мы созвонились. Оказывается, Сергей Рыбачок привез для постояльцев пансиона 20 комплектов постельного белья и ящик конфет.
Такая вот грустная история. И конец её далёк от "хеппи энда". Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он остается одиноким, забытым и брошенным. Трагедия же нашего общества в том, что мы не хотим ни слышать, ни видеть проблемы одиноких и больных стариков. И государство тоже упорно не хочет их замечать.
Геннадий КАБАЧЕНКО
Фото автора
"Новый день" №28 06.07.2016
