Прямо злой рок какой-то! То её «дерибанят» и захватывают, то работники скандалят по поводу невыплаты зарплат и увольнений, то с общежитиями сплошные проблемы чуть ли не криминального характера. То директора в международный розыск объявят, то фиктивное руководство под суд отдадут. В общем, много чего было.
А в июне прошлого года предприятие, как говорится, «отмучалось». Его объявили банкротом и начали процедуру ликвидации, которая должна была продлиться год. Она вроде бы подходила к концу, на предприятие собирался прийти новый собственник, но кто это и чем собирается заниматься, бог его знает! Когда недавно высокие чиновники ездили с ним знакомиться, журналистов «Гривны» пригласить они почему-то «забыли».
Но вопрос вовсе не в этом. Сейчас предприятие каких-то явных признаков жизни не подаёт, но и даже в таком состоянии умудрилось вляпаться в скандал. А вот об этом уже подробнее.
Вечером 22 июня на «Большевичке-Красене» возник пожар. Ничего особо катастрофичного. По официальным данным спасателей, в пустующем здании фабрики горел мусор на площади в 20 квадратных метров. Огню распространиться не дали, и вскоре после приезда пожарных возгорание было ликвидировано. В общем, для публикации максимум фотография работы пожарных и три строчки: загорелось, потушили, никто не пострадал. Вот только с фотографией-то и возникли проблемы. Впрочем, предоставим слово фотокорреспонденту «Гривны» Дмитрию Кулакову:
- Я оказался у места происшествия вскоре после того, как там начали работать пожарные. Прицепил на рубашку бейдж с логотипом «Гривны» и своей фамилией и с фотоаппаратом в руках прошел через раскрытые нараспашку ворота на территорию фабрики. Когда я прошёл метров пять, сзади услышал свист и окрик: «Эй, ты!» Далее следовала матерная брань, которую на обычный язык можно перевести как настоятельное указание немедленно удалиться. Я обернулся. Ко мне направлялся некий молодой человек. На мои вопросы - не много ли он себе позволяет и кто он, собственно, такой, неизвестный не ответил, а вновь разразился бранью. Сторож, охранник? По его внешнему виду определить этого было нельзя. Одет он был самым обычным образом. А вот то, что я журналист, по моему бейджу было отлично видно. В этот момент в качестве поддержки ему появился мужчина постарше в очках и грязной майке. Назревал конфликт, а стоящий уйму денег профессиональный фотоаппарат в руках к активному участию в конфликтах как-то не располагает. Я повернулся и пошёл обратно к воротам. Неидентифицированные субъекты сопровождали это бранью, а старший толкал меня руками в спину. Выйдя за территорию, я остановился и начал снимать происходящее внутри сквозь раскрытые ворота. И тут старший мужчина бросился ко мне и с матом схватил меня двумя руками за горло. Что делать? В Руках у меня — фотоаппарат. К счастью, бросать его и освобождаться от захвата не пришлось. После крика: «Мужик! Я журналист! В тюрьму сядешь!», — он отпустил моё горло.
Что и говорить, ситуация весьма неприятная. Тем более что по Закону «О печатных средствах массовой информации» разрешается, процитируем, «по предъявлении редакционного удостоверения или иного документа, удостоверяющего его принадлежность к печатному средству массовой информации (бейдж с данными журналиста как раз является таковым - Прим. авт.), находиться в районе стихийных бедствий, катастроф, в местах аварий, массовых беспорядков, на митингах и демонстрациях, на территориях, где объявлено чрезвычайное положение», а «честь, достоинство, неприкосновенность журналиста охраняются законом».
Будем надеяться, что эти события не останутся без внимания правоохранителей и людей, которые сейчас руководят тем, что осталось от бывшей швейной фабрики.
Кирилл Горелов// Гривна №31(968) 25.07.2013
